Победная шайба в Риге, дубль в Череповце, хет-трик в Сочи, лучшая голевая передача и звание лучшего молодого игрока в декабре по версии КХЛ – так ярко форвард Степан Старков проявил себя в сезоне 2021/2022 после перехода в «Витязь»! И это не просто красивая история, это история о том, как любовь к хоккею, целеустремленность и работа помогают преодолеть трудности и недоверие, и выйти на новый уровень.

— Первый вопрос будет банальным для этого времени года – как провел отпуск?

— Хорошо! На море выбраться в этом году не получилось, но мы с женой съездили в Санкт-Петербург, там погуляли. Потом отправились в Нижний Новгород, на рыбалку. Я полностью отдохнул, перезагрузился. Отлично провели отпуск!

— Увлекаешься рыбалкой?

— Я не рыбак. С нами ездила сестра жены, и вот её муж фанат этого дела. С его помощью и я поднаторел.

— Есть люди, которые любят ездить на рыбалку, а есть, кто рыбу ловить (смеюсь)?

— (смеется) Да-да-да, вот я из тех, кто любит на рыбалку ездить.

— Дома успел побывать?

— А у меня родители в Москве живут. Мы переехали, когда мне было девять лет. Летом мы постоянно жили либо у моих родителей, либо у родителей жены. К тому же, как только узнали, что клуб переезжает в Балашиху, так сразу перебрались из Подольска поближе к ней.

— Летом был какой-либо элемент (катание, бросок и т.д.), над которым ты хотел особенно поработать?

— Я поработал над всем. Ездил тренироваться к тренеру «Витязя» по развитию Артему Андреевичу Оленеву, в его лагерь ArtHockey. Занимался физподготовкой со своим тренером Никитой Хлопкиным. Повторюсь, стараюсь всему уделить внимание. Потому что надо развивать слабые стороны, а сильные делать ещё сильнее. Лед покажет, что из этого вышло (улыбается).

— Минувший сезон можно было разделить на две части – «до» обмена в «Витязь» и «после». Какие были первые чувства, мысли, впечатления, когда узнал, что теперь будешь играть в «Витязе»?

— Я был очень счастлив! Потому что начало сезона у меня не задалось, я мало играл. Соответственно, настроение у меня было неприятное. Претензий ни к кому не было, но очень хотелось играть в хоккей. Тем более, я знал, что я готов. Изначально, мне было даже все равно, куда меня обменяют, лишь бы играть. В итоге, меня обменяли в «Витязь». Я очень обрадовался потому, что это хороший, крепкий клуб КХЛ, плюс Подольск – это рядом с домом. Ехал исключительно с хорошими эмоциями.

— И у тебя получилось ярко вписаться в игру команды. Ты набрал 13 очков (7+6) в 19-и матчах. Не обидно, что сезон закончился так рано? Вообще, как можно заканчивать играть в январе?

— До последнего не верилось, что он прервется так рано и неожиданно, как топором обрубили. Хотелось, конечно, играть ещё и ещё. У меня оставалось много энергии и желания. Но получилось, как получилось. В такой ситуации ничего не сделаешь, от нас ничего не зависело. Как только объявили об окончании сезона, я начал ментально готовить себя к следующему. 13 очков – это не плохо, но я мог набрать больше.

— Одно из главных ожиданий лета было – продлят ли контракт к Кириллом Рассказовым и Иваном Володиным (улыбаюсь)?

— Нам всем, наверное, нет большой разницы с кем играть, лишь бы играть. Но действительно в таком сочетании у нас хорошо получалось. Надеюсь так будет и дальше (разговор состоялся до того, как стало известно, что Иван Володин покинул «Витязь» — прим. авт.).

— У Вас с первой игры начало получаться хорошо взаимодействовать. Как думаешь, за счет чего возникла эта «химия»? И согласен ли ты с тем, что в современном хоккее достаточно одной-двух игр, чтобы понять, заработает ли тройка или нет? Не надо, как в советское время, тренироваться вместе месяцами, бесполезно. Все-таки одно дело игра и совсем другое тренировки.

— Да, согласен. На тренировках можно, конечно, что-то понять, но основная картинка все равно проявляется именно в игре. Мне кажется, с первой игры видно — может ли сочетание играть лучше или это предел. И наша тройка пример тому, у нас сразу получилось. За счет чего? Думаю, потому, что у нас троих разные сильные стороны, игровые качества. Кирилл – наш мозг, распределяет шайбы, управляет игрой. Я больше отвечаю за движение и скорость. Ваня – мощный, может шайбу подержать, наш «танк». Самое главное – у нас не было никакого негатива в общении между собой. Мы много разговаривали на тему нашей игры. К тому же, у нас была ещё одна общая черта – у каждого из нас было плохое начало сезона, и мы все втроем пришли в «Витязь» с целью улучшить игру и свою, и команды. Все были заряжены на хороший результат. При этом, конечно, нам каждому есть ещё много над чем работать. Например, мы не очень хорошо играли в обороне.

— Ещё раз отметим и твой личный прорыв – очки, дубль, хет-трик, лучшая голевая передача и звание лучшего молодого игрока в декабре по версии КХЛ. Что помогло совершить такой прорыв? Как говорится, дорвался до хоккея?

— Ощущение именно такое! Даже в матчах, в которых я не забивал и не набирал очки, все равно получал колоссальное удовольствие от игры! Я проводил на льду больше пятнадцати минут и чувствовал, если так играть, то будет становится только лучше. Ты правильно сказал – «дорвался»!

— Ты поиграл и в тройке с лучшим снайпером КХЛ НикоОямяки. На твой взгляд, в чем его сила?

— У него просто сумасшедший бросок. Он оставался после тренировок и делал определенное количество бросков и слева, и справа. Он очень много работает над броском. Понимает, что это его хлеб. Многие из нас брали с него пример, все хотят забивать по 29 за сезон. При этом, я бы не сказал, что он супертехничный или у него сумасшедшее катание. У него хорошее голевое чутье. Он подбирает позицию. Когда у него шайба, он не думает о том, что ему надо сделать что-то феноменальное. Он бросает, знает в чем его сила и пользуется этим. С другой стороны, у нас в команде у многих хороший бросок, но Оямяки именно пользуется им лучше всех. Я тоже для себя почерпнул этот момент.

— Новый сезон на носу, в команде новый тренерский штаб. Вячеслав Геннадьевич связывался с тобой, разговаривали или ждем начала сборов (беседа состоялась в июне, до начала предсезонных сборов – прим. авт.)?

— Нет, пока не разговаривали. Думаю, ждем сборов. Тогда и будет много времени узнать друг друга. Наверняка, у него уже есть более-менее представление о каждом игроке. На сборы на то и даются, чтобы познакомиться в том числе.

— Ты же в «Сочи» Вячеслава Геннадьевича не застал?

— Да, я стал играть за «Сочи», когда главным тренером уже был Сергей Зубов. Поэтому о Вячеславе Геннадьевиче я мало знаю. Но ничего плохого не слышал. Думаю, у нас с ним все будет хорошо.

— Обмен посреди сезона, даже если его ждешь, это все равно неожиданность. Но тебе не привыкать (улыбаюсь). За последние годы ты успел поиграть и в Сочи, и в Ижевске, и в Санкт-Петербурге, и в Тамбове. Насколько это тяжело морально и физически, постоянно переезжать, менять раздевалку?

— Это наша работа. Конечно, неприятно, когда тебя отправляют в ВХЛ, но я понимал, что в моем двадцатилетнем возрасте такое может случиться. Я этого не хотел, но был к этому готов. Поэтому, когда я ехал в Тамбов, например, я ехал с одной мыслью – хорошо сыграть. Когда в Ижевск отправили, тоже самое – сконцентрировался на своей игре. Т.е. стараюсь не думать о негативе. Думаю о том, где я сейчас. Мне дали играть, значит надо показывать свой максимум. Правда, именно в Ижевске тоже получился не самый удачный период перед переходом в Санкт-Петербург.

— А в бытовом плане?

— В бытовом, конечно, тяжеловато. В Тамбов-то я на одну игру ездил, а вот в Ижевск… Первые два года большую часть времени я жил в Сочи один, а жена ко мне приезжала, и мы только на эти периоды снимали жилье. А на третий год она перебралась ко мне на постоянной основе, мы сняли квартиру, заехали в неё и в день заселения поехали в супермаркет за едой и прочим. Закупились на неделю, возвращаемся домой и мне приходит сообщение: «Утром летишь в Ижевск». Сам понимаешь, ничего хорошего, жена переживала.

— Лучший город из всех вышеперечисленных? Сочи? Санкт-Петербург?

— Москва! Я к ней привык, меня не напрягает темп её жизни. Мне нравится, что в ней есть абсолютно все, что может потребоваться в жизни и, по сути, все рядом. Пробки, конечно. Ничего приятного в них нет, но даже к ним привыкаешь и понимаешь, рассчитываешь, сколько тебе ехать до нужного места. Но мне по-разному понравились и Сочи, и Санкт-Петербург. И там, и там было хорошо.

— Родился ты в Шебекино. Будем откровенны, Белгородская область – это юг, а потому не самый хоккейный край в стране, в нем царит футбол. Как шебекинский мальчик попал в хоккей (улыбаюсь)?

— (улыбается) Да, Шебекино – это южный город, в котором не было ледовой арены, а из трех мальчиков, рождающихся там, двое идут в футбольную секцию. Но раньше ведь как было, летом ты играешь в футбол, зимой в хоккей, причем, на одном и том же стадионе. У меня и отец в его детстве так играл. А когда я родился, родители уже переехали в Белгород, в областную столицу. И там была команда ХК «Белгород», которая тогда выступала в ВХЛ. Меня хотели отдать в футбол, но туда брали в секцию с восьми лет. Поэтому в пять лет меня решили оправить в хоккей. Просто посмотреть, позаниматься физически. Изначально цели сделать из меня хоккеиста не было. Но я точно помню, что мне сразу очень понравилось, и у меня сразу стало получаться. Я, как говорится, кайфовал от процесса занятий хоккеем. И все-таки, когда мне исполнилось восемь лет, я начал ходить на футбол, причем, там у меня тоже начало получаться. И тренер говорит мне: «Приходи, будем делать из тебя футболиста». Тут-то и настал момент моего первого выбора, хоть и детского. Где-то месяц я ходил в обе секции, но в итоге все вместе решили, что я остаюсь в хоккее. Потому что на тот момент в хоккее у меня получалось действительно хорошо, по крайней мере, на том, местном уровне. Да и хоккей просто мне больше нравился.

— Спустя всего год вы с семьей переехали в Москву. Переезд был связан с тем, что тебе надо было развиваться?

— В основном, да. Потому что как раз в то время, по-моему, ХК «Белгород» либо прекратил свое существование, либо появились первые новости о том, что его скоро расформируют. Стало понятно, что в Белгороде будет некуда расти в хоккейном плане, не будет цели. Потолок – закончить спортивную школу. Я уехал не первый. Какое-то время перед этим мы, четверо-пятеро белгородских ребят, каждые выходные ездили на поезде в Москву, чтобы сыграть матч в чемпионате Москвы за ХК «Марьино», а после него также на поезде сразу возвращались домой. Тренером нашего возраста в Марьино тогда был Заплаткин Анатолий Семенович, царство ему небесное, отличный был мужик. В общем, мы уже были чуть-чуть на виду в Москве. И из Белгорода все начали разъезжаться. Первые два парня, если не изменяет память, поехали в школу московского «Динамо», кто-то пробовал попасть в ЦСКА, а я поехал в «Спартак».У меня отец всегда болел за «Спартак». Да и для родителей в ней было больше возможностей для развития. К тому же, папа узнал, что в Москве есть футбол для людей с определенными проблемами. Он тоже стал узнавать, как в него попасть, куда обращаться. И, когда мы переехали в Москву, я утром ходил на свой хоккей, а вечером с ним на его футбол. Он в свое время был перспективным футболистом. В итоге, получается, что переехали и из-за него, и из-за меня. Да и в принципе хотелось переехать в город побольше Белгорода. Сложный, тяжелый этап жизни для семьи получился. Частенько с родителями его вспоминаем. Маме в то время приходилось очень много работать, финансовые трудности были. Но мои родители очень стойкие люди, все выдержали, лишь бы я играл. А дальше уже пошло-поехало, становилось все лучше и лучше.

— В «Спартаке» ты, по-моему, один сезон всего провел?

— Почти два. А потом перестал играть, а в таком возрасте (11 лет – прим. авт.) без разницы в каком клубе ты играешь, главное – получать много времени на льду, развиваться. Когда же ты не попадаешь в состав, долго продолжать любить хоккей не получится. Поэтому я перешел в «Русь». И вот там я играл на протяжении четырех-пяти лет.

— Получается, «Русь» основная твоя школа, и тебя можно назвать её воспитанником?

— По сути, да, наверное. Но если бы не события, произошедшие далее. Я четыре года играл в «Руси», все было хорошо. Потом, может быть, я сдал немного, плюс переходный возраст настал, другие ребята подросли, а у меня затянулся этот процесс. И в какой-то момент я вновь перестал играть. Точно такая же ситуация, как была в «Спартаке», сократилось игровое время. Мы обсудили этот вопрос с отцом, и решили, раз до выпуска остается года полтора, то перейдем в ХК «Марьино». Нам было все равно, что «Марьино» играет в группе Б первенства Москвы. Хотя, не скрою, что в голове сидела мысль – «это шаг назад». Но, во-первых, я знал некоторых ребят оттуда. Во-вторых, именно когда я перешел туда, я начал набирать, стал одним из лидеров команды, получал очень много игрового времени, мне разрешали обыгрывать, делать на льду то что мне хочется, и что мне нравится. При этом, я очень старался. Тренером был Андрей Германович Кошкин, можно сказать, что он стал одним тех наставников, кто меня воспитал. Он подключал меня к играм за 1996 и 1997г.р., а в детстве разница даже в год чувствуется. Но я ощущал, что даже в противостоянии со старшими ребятами у меня неплохо получается. Тогда понял, что ставить крест на карьере не стоит, наоборот, надо дальше двигаться к своей цели.

— Ты очень быстро минул стандартный этап карьеры – игру в МХЛ. Провел в ней буквально 23-и матча. Как так получилось (улыбаюсь)?

— А я ведь после выпуска из «Марьино» не попал в МХЛ! Я пытался, но пробиться у меня не получилось. У некоторых ребят родители после такого говорят про то, что, возможно, уже хватит заниматься хоккеем. Как раз это ведь одиннадцатый класс, предлагают больше времени уделить учебе. Но я изначально неплохо учился,и родители на меня не давили в этом вопросе. И мы пошли в сборную ФСО. Там работал Максим Анатольевич Шостов, в будущем он сделал большой вклад в мое развитие. Я играл в сборной ФСО до восемнадцати лет, и мы выступали в двух чемпионатах одновременно, и Москвы, и области. В ФСО я был на хорошем счету и много играл, что позволяло мне прогрессировать, дорасти до уровня МХЛ. И мы, несколько человек, перешли из ФСО в только-что вошедший в МХЛ ступинский «Капитан». Уже тогда у него был договор с ХК «Сочи». Интересно, что в тот момент «Русь» тоже заключила договор. И, кроме ребят из ФСО, в «Капитан» приехали несколько хоккеистов уже побывавших на сборах с «Сочи», как раз под руководством Буцаева. Получается, что просто немного другим путем дошел до «Капитана» (улыбается). Несмотря на то, что мы в итоге заняли чуть ли не последнее место, у нас подобралась хорошая командочка. Но я этот сезон так и не доиграл. По его ходу «Сочи» нужен был «лимитчик», я был капитаном команды МХЛ и, видимо, выделялся своей игрой. Хотя, честно говоря, за тринадцать матчей я даже не успел адаптироваться к МХЛ, а мне звонит агент и говорит, что я еду в «Сочи». В первую поездку в главную команду я только тренировался недели две. Ну и на меня, соответственно, посмотрели. После этого меня отправили обратно, но не на долго. Я сыграл ещё семь-десять матчей в МХЛ и меня вернули в КХЛ на постоянной основе, до конца сезона. Конечно, был тринадцатым нападающим, но по чуть-чуть стал чувствовать, что такое взрослый хоккей. Играл, конечно, мало, но даже на тренировках с этими мужиками ты прогрессируешь. Оставалось работать и ждать своего шанса. Вот так получилось. Кто-то сразу после выпуска из школы попадает в МХЛ и играет там три года, а я попал туда в максимально допустимом возрасте и сразу, можно сказать, перешагнул дальше (смеется).

— В Ступино с тобой играли Меркулов и Семыкин. Они оба затем отправились в Северную Америку. Был ли у тебя такой вариант развития карьеры?

— На тот момент нет. По крайней мере, никто мне такого не предлагал. А сам я даже не задумывался об этом. Меня и в России все устраивало. Попал в МХЛ – хорошо. А затем меня быстро подняли в КХЛ. Там я уже играл во взрослый хоккей, а потому не было смысла ехать в юниорские лиги. Здесь прогресс у меня будет не хуже. Конечно, там здорово в плане антуража, на игры молодежных лиг ходит по 5000-6000 зрителей, но играть в КХЛ было полезней.

— Помнишь свои первый матч и первый гол за «Сочи» в КХЛ?

— Помню. Первый матч был как раз против… «Витязя» в Подольске (13.11.2017, сочинцы одержали победу – 2:4 – прим. авт.)! В первой же смене, на выходе из зоны кто-то из подольчан меня «расколол» (смеется)! Я встаю со льда и думаю: «Все понятно!».

— (смеемся) Зато сразу влился в мужской хоккей!

— Да-да! Я ещё с «такими глазами» вышел на лед, все-таки первая игра. Причем, это была первая игра, в которой я попал в заявку. Сижу на лавке, жду-жду-жду. И тут Сергей Александрович Зубов называет следующую тройку: «Уэллман – Коллинз — Старков». Первая мысль – сразу с иностранцами выпускают, лишь бы ничего им не испортить (смеется). Но тут же сказал себе – расслабься. Но глаза все равно остались «такие». Считаю, неплохо провел свое время на льду тогда. А первый гол… В первом сезоне я только послематчевый буллит реализовал в матче с «Торпедо». А вот в начале следующего сезона я уже отличился в игре. В матче с «Трактором» (21.09.2018 «Сочи» дома уступил «Трактору» 3:4 ОТ – прим. авт.) партнер бросил справа, а я слева сыграл на добивании. Обыкновенный, «житейский» гол, но эмоции были невероятные.

— Как символично. Первый матч в КХЛ за «Сочи» против «Витязя», а первый хет-трик за «Витязь» в ворота «Сочи»! Какие эмоции были, когда забивал в ворота почти родного клуба, да ещё и в Сочи?

— (смеется) Есть такое. Во-первых, эйфория. Один-то забитый гол вызывает её. Второй – лучше, третий – думаешь, вообще здорово. Хотелось ещё, но там времени мало оставалось.

— А сочинские знакомые, друзья были в этот момент на трибунах?

— Конечно (улыбается). Все-таки я там провел три года, хотя и был не самым заметным игроком. Но все равно знал уже и некоторых болельщиков. Но особенно приятно было от того, что из «Сочи»-то я ушел из-за того, что во мне не видели перспективы.

— Из «Сочи» ты попал в систему СКА. В основной команде не закрепился, но можно ли сказать, что это большой опыт, нахождение в такой системе, в которой невероятная конкуренция за место в составе? Так сказать, прохождение через санкт-петербургское горнило. Идет это на пользу или перебор и это не нужно?

— Это очень хороший опыт. Я увидел, как может быть в большом клубе. Увидел то, к чему надо стремиться – к игре в команде такого уровня. При такой конкуренции ты не даешь себе спуску ни на секунду. Понимаешь, что в любой момент на твое место встанет другой хоккеист. Точнее, в моем случае, тебе надо вставать на чье-то место (смеется). Хотя, конечно, это тяжеловато. То, что я не закрепился в основе, не сказать, что как-то ударило по моей самооценке. Я понимаю, что там много хороших хоккеистов, и у всех тренеров свои взгляды. Если подытожить – эта конкуренция развивает тебя. Даже, когда играешь в «СКА-Неве». В ней тоже конкуренция. Плюс тебя не отправляют в Ижевск, ты продолжаешь играть в соседнем здании, при таком же высоком уровне в административно-бытовом плане. В Питере хорошо, но хочется играть в КХЛ, а потому обмену в «Витязь» я был безумно рад.

— Да ещё и так удачно все сложилось. Особенно великолепные три дня, за которые ты успел сделать дубль в Череповце и хет-трик в Сочи (улыбаюсь)…

— (смеется) Это было что-то невероятное. Было очень приятно порадовать семью, да ещё и перед новым годом! В такие моменты ты понимаешь, что ты можешь. А ведь иногда думаешь – я не могу забить. Потому думаешь, не стоит на этом зацикливаться, все могу. У меня были такие периоды в карьере. В СКА, например, в основе у меня было тринадцать матчей, и моментов было много, но постоянно что-то мешало, бывает такое. Наверное, именно из-за этого я и не закрепился. А в «Витязе» я понял, что могу. Надо просто продолжать работать, становиться лучше во всех аспектах игры.

— Наверное, это больше психологический момент? Не идет – не идет, а потом одну заковыряешь как-нибудь и дело налаживается.

— Так и есть. Ты же наверняка видел мой первый гол за «Витязь»! Я ведь в первых матчах за него тоже не мог забить. А потом в игре с «Торпедо» в гостях мой хороший друг Петр Кочетков неудачно выкинул шайбу из-за ворот, и она попала на пятак перед пустыми воротами, и я на неё накатываю. И думаю: «Ну, вот она» (улыбается). И после этого у меня стало намного лучше даже в плане агрессии на ворота.

— Раз уж заговорили про Петра, давай немного повспоминаем. В вместе играли на МЧМ-2019. Молодежный чемпионат мира – это на данный момент самое яркое впечатление в карьере или все-таки главное разочарование?

— Для меня все-таки очень сильное разочарование. Перед этим мы ездили на Суперсерию в Канаду, как раз с Александром Яремчуком в тройке тогда играли. И мы сыграли просто отлично! Мы выиграли серию, но не было ни капли эйфории, никто не зазнался, просто я понял, что могу. А потом мы поехали на МЧМ, и у меня неожиданно началась черная полоса. В товарищеском матче перед самым стартом турнира я попытался провести силовой прием, но соперник сделал движение на встречу и плечом попал мне точно в нос – сильное рассечение, я думал сотрясение, но обошлось. Весь групповой этап пришлось одевать маску, а я совсем не помнил, как в ней играть, ничего не видел, все что-то не так, все неудобно. Плюс в последней игре в группе я усугубил повреждение паха, надорвал его. Такую травму невозможно забыть в игре. Некоторые повреждения ты не чувствуешь в запале, но не эту. Потому что ты не можешь полноценно ускориться. Зато на следующую игру я смог снять маску и одеть визор, в четвертьфинале забросил свою единственную шайбу и сделал единственную голевую передачу на турнире. Думал, ну слава Богу, все налаживается, но боли в паху никуда не делись. И в полуфинале с американцами я провел ужасную игру (россияне уступили 1:2 – прим. авт.). Наша тройка пропустила первый гол. Я неудачно отдал пас и все. Не сказать, что я рассыпался после этого, но мне неоткуда было брать силы, грубо говоря. Травма не отпускала. Причем, я узнал, что был именно надрыв только после турнира. Затем я отмучился в матче за третье место.

— Но наверняка есть и положительные воспоминания от турнира.

— Хорошо, что обыграли Швейцарию (5:2), потому что бронзовые награды – это все равно приятно, медали с МЧМ. Плюс, конечно, просто поучаствовать в таком событии, увидеть и прочувствовать эту атмосферу. Не забудется никогда. Но чувства все равно смешанные. Я разочарован своей игрой и считаю, что мог помочь команде в значительно большей степени. Но сложилось так, как сложилось. Опять же, Петя Кочетков провел отличный турнир.

— Я так понимаю, вы постоянно на связи. Что он рассказывает об игре в АХЛ и НХЛ? Он за полгода стал чуть ли не звездой в Северной Америке.

— У него тоже была не самая лучшая ситуация. Он мог играть в КХЛ, но не получалось. Где-то не давали играть, мол, молодой. В «Торпедо» стали доверять чуть больше, и он тут же начал расти и развиваться. Он такой парень, что даже если не играет, очень много тренируется, постоянно развивает себя, настоящий фанатик хоккея. Он шел к своей цели, невзирая на все преграды, и я безумно рад за него, что сейчас он хорошо играет и в АХЛ, и в НХЛ. Дай Бог, чтобы сейчас он выиграл кубок Колдера (в итоге «Чикаго», чьи ворота защищал Петр, выиграл трофей – прим авт.). Болею за него.

— Если МЧМ вызвал у тебя двоякие чувства, то какое хоккейное событие с твоим участием стало самым запоминающимся в положительном плане?

— Суперсерия. Все-таки у меня там всё получалось. Я удивился сам от себя. Я никогда не набирал очень много очков, пока что.А там в шести матчах выбил семь баллов. Я даже не следил за своей статистикой, мне потом мама или жена, точно не помню, показали снимок экрана, на котором «Матч ТВ» опубликовал список лучших бомбардиров российской сборной за одну суперсерию. Там первое место занимали Кучеров и Гусев, набравшие по восемь баллов, а сразу за ними я. Неплохо – подумал я, какой-то результат есть.

— Суперсерии всегда были интересны и с точки зрения атмосферы. Маленькие канадские городки, арены, посещаемость, отношение к хоккею. Плюс приходится играть с тремя абсолютно разными по стилю командами. Все это тоже оставило впечатление?

— Да, совершенно разные по стилистике команды, и это интересно. Во-вторых, там своеобразная атмосфера во дворцах, болельщики располагаются прямо возле бортов, у стекла. Складывается впечатление, что играешь среди людей. Особенно, когда во дворец, вмещающий 5000 зрителей, приходит все 6000. Я тогда первый раз в Канаде был, новые эмоции, в такой атмосфере не замечаешь, что у тебя усталость какая-то появляется.

— На этой позитивной ноте будем потихоньку заканчивать. Пара традиционных вопросов. Какие ожидания от грядущего сезона? Все-таки новый город, новый дворец, новый тренер, состав во многом изменился.

— Я бы не стал говорить про ожидания. Цель – стремимся, чтобы команда уже к началу сезона была заряжена на место в плей-офф. Хочется стать командой, которая за месяц до окончания регулярки объявит, что попала в плей-офф. Потому что не хочется оказаться в ситуации прошлого сезона, когда мы потеряли почти все шансы, и чтобы все-таки в плей-офф, надо было одерживать много побед подряд. Дай Бог, найдем взаимопонимание между тренерским штабом, всеми игроками. Цель – кубок Гагарина, но, чтобы её достичь, надо всем вместе приложить очень много усилий.

— Что пожелаешь болельщикам?

— Я понимаю, что для подольских болельщиков переезд команды в Балашиху – это неприятный момент. Но нужно понимать, что руководство рассматривало разные варианты, и выбрало тот, который является лучшим для клуба. Думаю, оно не просто так вынуждено было перевести клуб. Я надеюсь, что они смогут приезжать в Балашиху. Я понимаю, что очень неудобно добираться из Подольска в Балашиху, но действительно надеюсь, хотя бы на некоторые игры они смогут выбираться. Я обещаю, буду выкладываться в каждой игре. Хочу пожелать красивого хоккея и только положительных эмоций. А мы будем стараться, чтобы их было больше.

Звягинцев Роман

Фото: ХК «Витязь», ХК «Динамо-Минск», личный архив Степана Старкова